- Игорь Всеволодович, Вы не отождествляете себя с профессором Оксфордского университета Чарлзом Латуиджем Доджсоном, который, будучи ученым, занимался сочнинительством и, скрываясь под псевдонимом Льюис Кэрролл, написал "Алису в стране чудес"?

- Да нет, хотя книжку эту я люблю, более того, с ней у меня связан забавный случай. Учился я в "инязе" на факультете переводчиков. А мой приятель, с кем мы учились, принес "Алису в стране чудес" и говорит, вот, мол, книжка хорошая, давай переведем ее на русский язык. То есть мы настолько серыми были, что и не подозревали, что книга эта давно переведена. Пошли мы в Детгиз, нашли редактора и поинтересовались, нельзя ли нам перевести эту книжку. Нам в категоричной форме ответили, что нашим советским детям такая книжка не нужна. Оказывается, в Детгизе редактор еще темнее оказался. А с выбором имени героини моих рассказов о девочке из XXI века намного проще. У меня просто дочку зовут Алиса, и когда я стал писать небольшие сказочки, то имел ее в виду в качестве адресата. Кстати, когда вышел фильм "Гостья из будущего", мальчишечьи письма завалили студию, все хотели познакомиться с исполнительницей главной роли Алисы Селезневой Наташей Гусевой - "девочкой с бездонными глазами". В Голливуде ее бы давно сделали секс-символом для школьников. У нас же, конечно, насчет этого не чесались. И мне было письмо: "Уважаемый Игорь Всеволодович! У меня трагедия: мама постирала мне рубашку, в которой был адрес Наташи Гусевой. Что мне теперь делать? Она же, несчастная, сидит теперь и ждет моего письма! Пришлите мне его снова". А Павел Арсенов, режиссер фильма, получил от одного мальчишки такое письмо: "Меня зовут Сережа. Я учусь в 6-м классе. Очень люблю фантастику, смотрю ваши фильмы и хочу познакомиться с Наташей Гусевой. А если вы думаете, что я несерьезный, то я жениться могу!"

- Наверняка вы можете вспомнить из своей жизни немало забавных историй?

- Однажды мы с моим другом-переводчиком в Польше Тадеушем Воском в Кракове пошли в букинистический магазин посмотреть что-нибудь интересное. Там можно было найти книги на английском языке. Тадеуш привел меня к букинисту, но хозяин книжной лавки сказал, что сейчас ничего из интересующего нас нет. Говорит, мол, обычно редкие книги им сдает писатель-фантаст Станислав Лем, но что-то давно ничего не приносил. Тадеуш, чтобы похвалиться знакомством со мной, представил меня: "А это мой друг из Советского Союза, он тоже писатель-фантаст". Хозяин расплылся в улыбке и шагнул ко мне с распростертыми объятиями: "Здравствуйте, пан Стругацкий!". Таким вот образом я погрелся в лучах чужой славы. Но книжек для нас все равно не нашлось.

- Вы помните начало своей литературной деятельности?

- Надо сказать, что я довольно поздно стал писать - лет в тридцать. Два года я работал переводчиком в Бирме. Увлекся историей этой страны и когда приехал домой, то мне захотелось поделиться своими впечатлениями с другими. Взял и написал очерк для журнала "Вокруг света". Потом появился первый фантастический рассказ про Алису. Так и пошло. А вообще я никогда не думал, что займусь этим. До сих пор моя основная работа в Институте востоковедения. Помимо художественных произведений у меня вышло множество научно-популярных книг. Всю жизнь работаю в одной комнате. Но сейчас я в институте не очень занят. Там делают вид, что платят мне зарплату, а я делаю вид, что работаю.

- Как вам удалось так долго скрывать свое настоящее имя, так что даже ваши сослуживцы до поры до времени не знали, что это вы и есть Кир Булычев?

- Да потому, что никто не интересовался, а я особо не распространялся об этом. Все раскрылось, когда мне вручили за мои фантастические труды Государственную премию, и об этом сообщалось в "Правде". Тут парторги засуетились, забегали - в институте ЧП: как так, научный сотрудник и такой несерьезной писаниной занимается. Пошли к директору, а тогда нашим руководителем был Примаков, нынешний премьер-министр. Он спрашивает у завотделом: "Он план выполняет?" "Выполняет..." "Ну и пусть дальше работает!" Тем дело и закончилось. "Кир Булычев" - это мой окончательный псевдоним, но не единственный. Я их менял, как Ленин, который был и Петровым и Ивановым и пр. А у меня больше всего псевдонимов было во времена работы в журнале "Вокруг света". Из-за одного - Сара Фан - были даже неприятности. Вызвал редактор меня и говорит: "Что это за антисемитский псевдоним? Мы не потерпим!" Решили поставить просто "С. Фан". Последовала реакция: "Вы что, против корейского народа?" Я и подписался - Иван Шлагбаум. Прибегнуть к псевдонимам меня подтолкнула боязнь, что меня обвинят: мол, глядите, еще фантастику пишет, а как на партсобрания ходить, так у него времени нет!

- Я знаю, что вы напрочь отвергаете астрологию и называете ее лженаукой.

- Астрология, я считаю, перестала быть наукой с тех пор, как люди узнали, что небо не твердое. Кстати, работая переводчиком в Бирме, я неплохо изучил хиромантию и имел большую популярность среди друзей и знакомых. Гадал им по руке. Как настоящий мастер, заправская гадалка, я должен был контролировать объект своего гадания и всегда видеть - угадываю я или "ушел" в сторону. Основной закон гадалки: она может сто раз соврать и один раз угадать правду. И ты запомнишь именно этот момент. На этом живут все гадалки мира. Поэтому я старался выяснить, что же правда. Например, говорю: у вас один ребенок, а по глазам вижу, что вроде два, и тут же поправляюсь и оправдываю свою оговорку: второй, видимо, неудачный. Вообще людям нужно говорить то, что они хотят услышать. Кроме того, никогда нельзя обижать человека. Нельзя прямо говорить: мол, по руке видно, что ты дурак. Лучше сказать: у тебя необычный ум.

- А Вы деньги за гадание брали?

- Нет, за гадание я мзду не брал. Неудобно было. Потому что я все больше гадал девушкам, за которыми ухаживал.

- Можно ли назвать фантастику одним из видов пророчества?

- Не совсем так. Главная функция современной фантастики - как я ее понимаю - предупреждение. Предупреждение о тех путях, по которых мы могли бы пойти, в основном отрицательных. Например, мы с режиссером Ричардом Викторовым когда-то сделали фильм "Через тернии к звездам", и там рассказывается о планете, на которой нет воздуха, где цивилизация погубила природу. Мы хотели сделать такую штуку: вместо заключительного слова "Конец" завершить фильм надписью "Все мертвые кадры сняты в Советском Союзе сегодня". Конечно, тогда нам этого не разрешили. Но это один из принципов фантастики. Мы стараемся ответить на вопросы, которые вы как читатель задаете: а что происходит, а что будет, а что может произойти? Пророчество ли это? Пророк говорит: будет так! А фантаст: может, будет так, но мне бы этого не хотелось.

- Вы как ученый историк и писатель-фантаст можете ответить: есть ли связь между историей и фантастикой?

- Если брать художественную литературу, то я считаю, исторические и фантастические произведения - это два близких друг другу типа. Фантастика строит какую-то ситуацию, гиперболические допущения, уходя чаще всего в будущее. Потому что этого еще не случилось и фантазировать можно до бесконечности. Историческая литература - то же самое, только в обратную сторону. Это тоже своего рода фантазия. Ведь ни один историк не может с точностью написать о том, что было раньше. Можно по рассказам, дошедшим до нас, знать о каких-то событиях. Но детали неизбежно уплывают. Но я что хочу сказать. Если ты станешь скрупулезно заниматься восстановлением всех тонкостей быта того времени - манеру говорить, образ мыслей исторических личностей, то погубишь роман. Чем хорош роман Дюма "Три мушкетера"? Да плевали мы на то, какие сапоги были у Д`Артаньяна или какой длины были шпаги у мушкетеров. Нам интересно узнать о приключениях людей, на место которых мы можем поставить себя. Поэтому историческая литература такая же выдумщица, что и фантастика. Если вы спросите у историка о романе "Три мушкетера", то он скажет, что там все неправильно. И покажет вам свой научный труд, где соблюдены все детали. Так вы его читать не станете!

- Стало быть, писатель и ученый, сидящие в вас, - разные люди?

- Ученый скрупулезно ищет исторические факты, а писатель старается писать о нас с вами. Как ученый я полностью отвергаю свое литературное творчество. В литературе через фантастические коллизии я стараюсь рассказать о наших сегодняшних проблемах, а в истории я стараюсь понять, какие же проблемы были у людей, живших в давние времена.

- Игорь Всеволодович, вы хотите войти в Историю как писатель или как историк?

- Не хочу я входить в историю! Зачем? Да и нет у меня для этого данных. В историю чаще всего входят убийцы: полководцы, короли, правители - люди, по вине которых уничтожались и гибли миллионы. Вошедший в историю писатель - редкость, их можно насчитать от силы человек пять, а полководцев и королей я могу прямо сейчас перечислить пятьдесят! Легче убивать людей, чем писать книги. По вине правителей погибает много людей, и за это их пускают в Историю. Я же стараюсь жить спокойно, не портя жизнь другим.

Источник http://books.vremya.ru/authors/2341-bulychev-kir.html